Щучий завтрак (Иллюстрации А. Лурье)

Виктор Смирнов

Художник — А. Лурье

Неожиданный улов

В речке Ивановице воды — лишь по щиколотку. Зато вода чистая, прозрачная, каждая песчинка просвечивается. А купаться плохо: и мелко, и вода точно ледяная.

— Давай запрудим, а? — предложил Генка, пробуя воду босой ногой. — Стоячая вода быстрей нагреется.

— Вот уж поныряем! — Валька обрадовался выдумке друга и, разбежавшись, перепрыгнул на другой берег.

Ребята запрудили Ивановицу. И речка приостановилась, будто задумалась: течь ли ей дальше?

Дно за запрудой оголилось н стало похожим на жидкую манную кашу.

— Глянь–ка, вроде рыба в песке трепыхается! — прошептал Генка.

Нет тут никакой рыбы.

Генка не стал спорить. Прямо в штанах, закатанных до колен, прыгнул в речку и. упав на четвереньки, запустил руки в песчаную жижу .

Мгновенно вырвал их из песка к поднял вверх. В руках извивалось что–то блестящее.

— Знаешь, как называется? — взволнованно спросил он.

— И на рыбу–то не похожа, брось ты ее, — с отвращением сказал Валька.

— Это же угорь!.. Ну и сильный, если до нашей речки добрался. — Генка прижал рыбину к груди. — Ух ты, так и норовит убежать! Скорей давай рубаху. Угря в нее посадим.

Валька завязал подол своей рубахи узлом и, набрав в нее воды, поднес к Генке, Генка опустил туда угря и снова плюхнулся на живот.

Поелозив по дну, вскочил на ноги. В его руках опять трепыхался угорь. Этот был меньше. Но такой же скользкий.

Пока ребята ловили угрей, вода уже стала переливаться через запруду. И речка ожила, зажурчала.

Генка еще раз обшарил нее .и нарочно топая по воде, но угрей больше не нашел.

Ребята окунулись по очереди и пошли домой — Возьми их себе. ~ подходя к Валькиной избе сказал Генка — Я ведь этих угрей во как наелся! — Генка чиркнул ладошкой по своему горлу и добавил. — Когда к дяде в Калининград ездил. Возьми, мамку свою угостишь.

Валька стал отказываться. Не хотелось ему брать этих рыб. Уж очень они напоминали змей. Но тут Генку домой позвали. Он заторопился, сунул в руки Вальке рубаху с угрями и убежал.

Валька постоял в нерешительности, но угрей все–таки отнес в избу. Он надеялся втайне, что он оправдается этими угрями перед матерью за две непрополотые грядки огурцов.

Мать с работы еще не пришла. Значит, до ее прихода можно кое–что сделать. Ну, хотя бы прополоть засветло полгрядки.

Валька наполнил водой таз и вытряхнул в него угрей. Угри сделали по два круга и замерли.

— Вот и сидите теперь тут, а я пойду поработаю, — и Валька вприпрыжку помчался в огород.

Он уже выполол четверть грядки, как вдруг услышал отчаянный крик матери:

— Валя! Валя! Скорее беги сюда!

Валька вмиг примчался.

— Ты чего, мам? Та перевела дух: — Вошла в избу, а там две змеи ползают. Живо беги за дедом…

Но Валька ринулся в избу. Через несколько секунд он выскочил на крыльцо и сказал:

— Это рыбы, мам. Угри. Да ты не бойся, я их в таз посадил.

— Ты с ума сошел! Они же опять выползут.

Мать из цыпочках приблизилась к тазу, долго всматривалась и, наконец, рассмеялась:

— Ой, и правда, рыбы! Только ты их укрой получше, раз они такие вездеходы.

Валька нашел в чулане кусок фанеры и накрыл таз. А на фанеру поставил еще ведро с водой. Между тазом и фанерой оставил маленькую щелочку, чтобы угри не задохнулись.

Мать пошла доить корову, а Валька снова побежал в огород. Дотемна он успел дополоть грядку. И вернулся в избу. Мать разливала парное молоко по кринкам. Белобрюхий котенок терся о ее ноги и мяукал, требуя себе молока. Таз, фанера и ведро с водой стояли на месте, погруженные в сумрак.

«Что там угри делают?» — подумал Валька и, подойдя тихонько к тазу, снял с него ведро, фанеру и… обомлел. Угрей в тазу не было. Говорить или не говорить об этом матери? Лучше не говорить. Но тогда надо их поскорее найти. И Валька принялся заглядывать под скамейки, под стулья, под шкаф.

— Ну где это видано, чтоб рыбы из воды убегали, — догадалась мать, сливая остатки молока н деревянное кошачье корытце.

Валька молча продолжал искать угрей по всей комнате, даже осмотрел ящики письменного стола. А в это время котенок вдруг перестал лакать молоко, сердито зафыркал и начал пятиться.

— Ой, глаза бы мои не глядели! — вскрикнула мать, выронив из рук подойник.

Валька наклонился, чтоб поднять подойник, и неожиданно увидел одного угря, выползающего из кадки, что стояла рядом с кошачьим корытцем. Валька взял угря и опустил в таз, закрыв его наглухо фанерой. Другого угря в кадке не было.

— Не рыбы, а мучители. — подумал про себя Валька, — и зачем я их только взял?

— Теперь я и спать не лягу. А ну как в кровать заберется — вздрогнула мать — Генка–то поди пошутил над тобой, специально водяных змеев подсунул паршивец.

— Это все–таки рыбы, мам, — нерешительно начал Валька — У них и жабры, и плавники есть.

— С6егай–ка, сынок, за своим дружком. — сказала мать, я с ним поговорю!

Генка явился тотчас.

— Сам небось уже спать приготовился, — сердито сказала Валькина мать, — А мы тут до полуночи твоих угрей ищем.

Тетя Маня, одну минуточку, пожалуйста, — вежливо попросил Генка и прошлепал босыми ногами к рукомойнику, под которым темнела тряпка.

А Валька зашептал матери ни ухо:

— Мам, погоди, не ругайся. Генка про этих рыб все знает.

— Вот он! — раздался радостный Генкин голос. — В мокрой тряпке устроился. — Генка положил угря в таз и продолжал: — Эти угри еще и не такое могут. Мне дядя говори, что они рождаются я море, а расти приплывают в реки. В одном месте долго не задерживаются, А как вырастут килограммов на 5, так обратно в море уплывают. Они и по суше могут ползти Ночью. По росе. Жаберные крышки прикрывают и дышат кожей.

— Ты уж, Генушка, избавь нас от этих окаянных рыб. Все спокойнее на душе будет, — подобрела мать. — Отпусти их на волю. Пусть еще подрастут.

— Конечно, отнесем их на речку. Прямо сейчас. — поддержал мать Валька. — А то они опять сбегут.

Ребята пересадили угрей в большой чайник и побежали на речку.

Щучий завтрак

Небо было светлым, а закат пылал медным заревом. Генка с Валькой сидели возле большой липы, смотрели на закат и спорили между собой.

— Я знаю, — смазал Генка, — если закат красный, значит, завтра не будет дождя. Можно пойти на Щучье озеро.

— А чего зря ходить–то? Там щуки крючки перекусывают

— А мы возьмем самые большие, на проволочных поводках.